А цель с каждым мигом всё ближе под ним.
В разрывах он путь продолжает.
Разрывы то выше, то ниже под ним,
Зенитки его накрывают.

Удар! И машина объята огнём,
И штурман с сиденья свалился.
Но крепкое сердце работало в нём,
И он за гашетку схватился.

Пусть девушка завтра узнает о нём,
На миг он её вспоминает.
И преданный штурман, объятый огнём,
Машину на цель направляет.

Сидеть невозможно, но хватит ли сил,
Глаза возбуждённо горели,
Он лётчика тихо о чём-то спросил,
И бомбы на цель полетели.

С трудом повернулся - на друга взглянуть,
На друга, сидевшего рядом.
Взглянуть, чтоб навеки спокойно уснуть,
И с другом он встретился взглядом.

Прыжок невозможен, об этом он знал,
Сознанье ему подсказало.
Он, молча, рукой на состав показал,
Стоявший на главном вокзале.

Бандиты, фашисты и кто уцелел
Со страхом бежали звериным.
Смотрели, как призрак горящий летел
На поезд, груженый бензином.

Взорвались цистерны, и море огня
Берлин в эту ночь осветило.
Мы помним о вас, дорогие друзья,
За вас в эту ночь отомстили.

Не зная о том, дома девушка спит
И весело утром проснётся.
Узнает, что штурман под Берлином сбит
И больше он к ней не вернётся.

Узнает, уйдёт, не сказав ничего,
Быть может, поплачет немного,
Поплачет и быстро забудет его
И скоро полюбит другого.

Лишь мать будет плакать о сыне своём.
Ей сына никто не заменит.
И лишь седина - одна память о нём -
Ей голову быстро обелит.

Напрасно старушка ждёт сына домой,
И девушка громко рыдает.
Он честно сражался и пал, как герой,
И больше волнений не знает.

Он пал за страну, не боясь ничего,
Сгорел он, о вас не мечтает.
И страшной горящей могилы его
Никто никогда не узнает.

Подвешены бомбы, в кабину он сел,
Проверил свои пулемёты.
Взревели моторы, другой полетел
Чужие бомбить самолёты.

Вхожу в автобус, а в автобусе толкучка,
Но мне толкучка - это самый верный шанс.
Ведь я же знаю, что десятого получка,
А также знаю 25-того - аванс.
ПР.
Мы - щипачи, по крупной не воруем.
Мы - щипачи, мы не воруем по ночам.
Мы - щипачи, на показуху не пируем
И обижаем свой народ по мелочам.
Мы - щипачи, на показуху не пируем
И обижаем свой народ по мелочам.
А паспорта мы ваши выбросим в сортиры.
Мы тоже люди и заботимся о вас.
И рэкетиры рядом с нами, как банкиры.
А рядом с ними щипачи - рабочий класс.
ПР.
Конечно фокус взять лопатник из кармана
И слышать лохов после драки голоса.
Но мы не хуже Арутюна Акопяна
Натренированы на эти чудеса.

Я удолбан весь день,
Уже лет двенадцать подряд.
Не дышите, когда я вхожу:
Я - наркотический яд.
Мое сердце из масти,
Кровь - диэтиламид;
Не надо смотреть на меня,
Потому что иначе ты вымрешь, как вид -

У меня есть две фазы, мама,
Я чистый бухарский эмир.
Когда я трезв, я - Муму и Герасим, мама;
А так я - Война и Мир.

На юге есть бешеный кактус,
На севере - тундра с тайгой;
И там, и сям есть шаманы, мама,
Я тоже шаман, но другой -
Я не выхожу из астрала,
А выйду - так пью вино;
Есть много высоких материй, мама,
Но я их свожу в одно.

У меня есть две фазы, мама,
Моя родина - русский эфир;
Когда я трезв, я - Муму и Герасим, мама,
А так я - Война и Мир.

И любовь лила свеченье
Нас с тобой бросало в дрожь
И из этого влеченья
Возникали страх и ложь

Ты бежала в мастерские
Где тебя поил Лотрек
От вечерней аллергии
На двадцатый страшный век

Я обычно был смелее
Или, может быть, пьяней
Побеждая Водолея
В царстве страха и теней

Ты тогда входила в штопор
Унося с собой весь мир
Будто мне отрезал стропы
Разозлившийся факир

Мир застыл в глазах улитки
С глаз долой, из сердца вон
Как орудие для пытки
Замолчавший телефон

У Ярославны дело плохо, ей некогда рыдать
Она в конторе с полседьмого, у ней брифинг ровно в пять
А все бояре на Тойотах издают Playboy и Vogue
Продав леса и нефть на Запад, СС-20 на Восток
Князь Владимир, чертыхаясь, рулит в море на доске
Я гляжу на это дело в древнерусской тоске

У стен монастыря опять большой переполох -
По мелкой речке к ним приплыл четырнадцатирукий бог
Монахи с матом машут кольями, бегут его спасти
А бог глядит что дело плохо и кричит "Пусти-пусти"
Настоятель в женском платье так и скачет на песке
Я гляжу на это дело в древнерусской тоске

А над удолбанной Москвой в небо лезут леса -
Турки строят муляжи Святой Руси за полчаса
А у хранителей святыни палец пляшет на курке
Знак червонца проступает вместо лика на доске
Харе Кришна ходят строем по Арбату и Тверской
Я боюсь, что сыт по горло древнерусской тоской

Надежды мало, но она не мрёт,
пускай украл я 100 рублей у Симаковой,
ну а судья теперь три года украдёт
из этой жизни, моей жизни непутёвой.

Адвоката требую, пусть она терпилу
как Сусанин путает, слов бежит поток,
ну а мне разглядывать, чтоб так, не скучно было,
с ейной шеи родинку и рыжий завиток.

Адвоката требую, чтоб лишь в её присутствии
гражданам начальникам складно отвечать –
Не судите строго, ну взял в её отсутствии,
Как три года? Что так много? вот ядрёна мать!

Адвоката требую, чтоб строчила жалобы
в верхние инстанции, в самый главный суд,
что я ей понравился, чтоб не забывала бы,
ведь ежели сильно нравится, то денег не берут.

Надежды мало, но она не мрёт,
пускай украл я 100 рублей у Симаковой,
ну а судья теперь три года украдёт
из этой жизни, моей жизни непутёвой.

На кладбище снег был чище,
Голубее городского.
Вот зарыли Магдалину,
Цирковую балерину,
И ушли от смерти снова...

Вечерело. Город ник.
В темной сумеречной тени.
Поднял клоун воротник
И, упавши на колени,
Вдруг завыл в тоске звериной.

Он любил... Он был мужчиной,
Он не знал, что даже розы
От мороза пахнут псиной.
Бедный piccolo bambino!

Припев:
А смерть друзей разрывает рот
За что погибаем зря?
И на профиле гор был расстрелян восход
Буквами: "ДРА", дра-

Хлещут руки бинтов синевы по щекам
Наши боги войны приближаются к нам
Тяжело, но уверенно каждый летит
Вертолеты по звездам легко различить
Задрожали снега и в лавинах сошли
Под ногами хребты заточили ножи
И как с правдой письмо рвет особый отдел
Так наводчика камни за то, что взлетел

Припев.

Что же делать на нас - то ж обычны, свои,
Если бойня пойдет - не сносить головы,
Ведь в руках столько мощи - как им указать,
Чтоб потом не пришлось за ошибки страдать
Кто-то первым вскочил, снизу вверх указал
И от залпа машин круто навзничь упал
Близорукость нас долбит наотмашь как мух
И не встать, не шагнуть - заколдованный круг

Припев.

Умирать нелегко, выжить в сто раз трудней
Мы зажаты меж двух перекрестных огней
Но чем строже запреты на наши курки
Те быстрей вертолеты завалят враги
Нас бьют - мы крепчаем, становимся злей
И назло всем врагам бьется сердце быстрей
Чтобы тем, кто за нами придет, был урок
Как мы выполняли свой долг-

Припев.

Ваши пальцы пахнут ладаном,
И в ресницах спит печаль.
Ничего теперь не надо нам,
Никого теперь не жаль.

И когда Весенней Вестницей
Вы пойдете в синий край,
Сам Господь по белой лестнице
Поведет вас в светлый рай.

Я плыву на катере,
Крою всех по матери,-
Отчего же, отчего
Нет воды в фарватере!

Дно скрежещет по камням,
Стон стоит по пристаням,-
Там, слезами умываясь,
Рыба требует ням-ням.
Вместо корма ей везут
Отработанный мазут!

Рыба плавниками бьет,
Птица рыбу не клюет
И от голоду немедля
Богу душу отдает.
Звери, птицы не поев,
Умирают околев.

Без растительных пород
Исчезат кислород,
А без оного без газу
Задыхается народ.
Задыхается народ,
По колхозам недород!

Я на палубе стою,
Плохо себя чувствую...
Я на палубе стою,
Плохо себя чувствую...

Ах, мне бы, бы, бы, бы, бы...
Плыть отсель на катере
К растакой-то матери,-
Да, видать, не суждено:
Нет воды в фарватере, эх!..
Да, видать, не суждено:
Нет воды в фарватере!

У подножия гор
Перегрелся мотор -
Вхолостую по небу бьют лопасти.
У подножия гор
Начался этот спор:
Взять мотор на измор или лоб спасти...
Молод был и горяч
И не знал неудач
Лётчик класса Валерия Чкалова,
И, конечно, он знал,
Что высок перевал,
Тем почётнее был пьедестал этих скал -
Не такие орешки раскалывал.
А он сомнений не ведал
И верил в звезду, под которой рождён.
- Мы поймаем победу...
Он в риск был с пелёнок влюблён.
Рядом тоже был хват -
Лет пятнадцать подряд
Он летал на парад в город Тушино.
Полста лет за спиной,
Но сейчас он второй,
А раз так, то обязан послушаться.
Надо, если велят.
Провалилась земля,
Перегрузки ударили в голову.
А он больше не мог,
Сжалось сердце в комок:
Полста лет - потолок,
Полста лет - это срок.
Сердце - кремень, но мягче, чем олово.

И сказал он им с укором,
и сказал, что очень скоро
в областной заготконторе
будут курсы шоферов.

И пошлют на них достойных,
и пошлют на них удойных,
ну а главное - спокойных,
уважаемых коров.

И этим коров обрадовал.
Зоотехник был с детства оратором,
и не каким-нибудь там провокатором,
а просто умел убеждать.

А коровы ему не мешали,
а коровы хвостами махали,
а коровы теперь понимали:
хочешь быть у руля - надо жрать!

Или: О-ля-ля,
чтобы жрать - надо быть у руля!

Припев: Если спросишь я причем
Я караю божьим мечом!
Веры нет – ты предал ее
Горе в том твое!
Ин-кви-зи-тор!

Плоть она глупа
Словно скорлупа!
Злом бессмертный дух насыщая
Божьего раба

Припев.
Люди верьте нам
Плахам и кострам!
Только боль и только страданья
Помогают вам!

Но признаться я могу лишь себе одному
Все страданья все мученья
И страданья - тщеславия дань - мои!
Все страданья все мученья
Каждой ночью истязаю кнутом свою плоть!
Все страданья все мученья
Только похоть я никак не могу побороть!
Все страданья все мученья

я кочегар
не только на работе
я кочегар
я кочегар в полете
кругом угар
туда мне и дорога
я кочегар
я кочегар от бога

я качега-а-а-а-р
я кочегар-р
я качега-а-а-а-р
я кочегар-р

я кочегар
а вдруг меня не будет
вкусив нектар
уснуть не смогут люди
один в пургу
под грозный вой метели
я берегу
их теплые постели

я качега-а-а-а-р
зажигай
я кочегар-р
я качега-а-а-а-р
зажигай
я кочегар-р

Ничего, что Верка, как из песни - Мурка,
Воровской нарушила закон.
Мурку застрелили в песне злые урки,
С Верой же майор - попробуй, тронь!
Не исправят вора крепкие запоры,
Тюрьмы да решётки, лагеря,
Споры и укоры доведут до ссоры,
Лишь весна старается не зря.

Припев.

Улиц измерен конец но всякий раз
Взгляд упирается в стену квадратных глаз
Нет нет!

Мокрое утро окно как бельмо в глазу
Серые глыбы снов вижу я наяву

Так язык твой странен голос твой расстроен
Камертон утерян твой настройщик выскользнул

Господа офицеры, не смирились они
Наши гордые деды с пораженьем страны,
С тем, что с вашим участьем разделилась она
На уделы на княжьи и на нет сведена.

Господа офицеры, я хочу вас спросить:
Как вы славу былую не смогли сохранить,
Как высокую славу той Отчизны святой
Упустили, отдали вы, не принявши бой?!

Как смогли вы покинуть боевые посты,
Как вы в наше былое сжечь сумели мосты,
Как угодливой лести вы поддаться смогли,
Дети долга и чести, одногодки мои?

Грех уныния студит вашу кровь, господа,
И никак не пробудит вас Отчизны беда,
К благу личному склонных нелегко вас пронять,
В равнодушных и сонных трудно русских узнать.

Господа офицеры, гибнет наша страна,
Но от праха и тлена отряхнётся она,
Если нашими станут боль и раны её,
Если мы заедино в бой пойдём за неё!

Если нашими станут боль и раны её,
Если русские встанут как один за неё!

Когда они окружили дом,
И в каждой руке был ствол,
Он вышел в окно с красной розой в руке
И по воздуху плавно пошел.
И хотя его руки было в крови,
Они светились, как два крыла,
И порох в стволах превратился в песок,
Увидев такие дела.

Воздух выдержит только тех,
Только тех, кто верит в себя,
Ветер дует туда, куда
Прикажет тот, кто верит в себя.
Воздух выдержит только тех,
Только тех, кто верит в себя,
Ветер дует туда, куда
Прикажет тот, кто...

Они стояли и ждали, когда
Он упадет с небес,
Но красная роза в его руке
Была похожа на крест.
И что-то включилось само собой
В кармане полковничьих брюк
И чей-то голос так громко сказал,
Что услышали все вокруг.

"Воздух выдержит только тех,
Только тех, кто верит в себя,
Ветер дует туда, куда
Прикажет тот, кто верит в себя."
Воздух выдержит только тех,
Только тех, кто верит в себя,
Ветер дует туда, куда
Прикажет тот, кто...

Когда фонарщик на рассвете фонари
Погасит, выйду из подъезда я с сумою.
Афиш рулоны, клей и кисть лежат внутри,
И утро прыгает, как пес шальной, за мною.

Припев: Как листья, старые афиши облетят,
По тротуарам разнесет их ветер свежий,
Смешает с листьями бумажный листопад
Концерты, выставки, театры и манежи.

Пять взмахов кистью. Открываю новый день.
Спектакли новые, гастроли, выступления,
Концерт солиста из балета. Фильм про тень.
И со слонами цирковые представления.

Припев.

Уходят мастера и гении со сцен.
Таланты и посредственности тоже.
И дождь срывает листья желтые со стен,
Как старую и выцветшую кожу.

Идёт навстречу свинопас,
Пасёт своих свиней.
- Скажи, приятель, кто из нас,
По-твоему, важней?

- Ну что ж, - ответил свинопас, -
Скажу я, кто важней из вас:
Из вас двоих важнее тот,
Кто без другого проживёт!

Ты проживёшь без королей? –
Солдат сказал: - Изволь!
- А ты без гвардии своей?
- Ну нет! – сказал король.

А после слив бензин и запустив реактор
Он быстро допахал гречиху и овёс
Поднялся в небо наш простой советский трактор
И улетел обратно в свой родной колхоз

А в интервью со спецработником редакций
Сказал наш бригадир как будто невзначай
Что в случае второй подобной провокации
На поле вместо трактора мы выпустим комбайн

Все мы здесь собрались не случайно
И уже никакая не тайна,
Что в этом цирке все мы клоуны,
А у гимнаста ноги сломаны.
В этом цирке все мы выросли
И одну лишь мысль мы вынесли:
Каждый думает об одном:
"Ну как в этом цирке не стать слоном".
Но зато все хотят стать магами.
И кричат и машут флагами,
А ведь они обычные зрители-
Станционные смотрители.
Акробаты и шпагоглотатели,
Эквилибристы и змей заклинатели,
Канатоходцы и силачи,
Лилипуты и трюкачи.
В этом цирке все относительно
И мы смеемся не выразительно.
Потому что все озабочены,
Чтобы не остаться у обочины.

Падая на землю, поднимусь я,
Чтобы через шаг упасть
Руки забинтую,
Чтобы вновь бинты сорвать
Но я дойду,
Как трудно б ни было, дойду
До цели своей

О если б этот трудный путь
На много лет назад вернуть,
То можно было б отдохнуть на полдороге
Но время пролетело вмиг,
Еще чуть-чуть, и я - старик
И рвется на свободу крик:
"Не гнитесь, ноги!"

Падая на землю, поднимусь я,
Чтобы через шаг упасть
Руки забинтую,
Чтобы вновь бинты сорвать
Но я дойду,
Как трудно б ни было, дойду
До цели своей

Подаст мне Дева тайный знак
Узнаю то, чего не знал
И я найду свой лучший зал
Для тех, кто слышит
Мы будем петь - не надо слов,
На много тысяч голосов
И мысль одна сверлит висок:
"Вперед и выше!"

Падая на землю, поднимусь я,
Чтобы через шаг упасть
Руки забинтую,
Чтобы вновь бинты сорвать
Но я дойду,
Как трудно б ни было, дойду
До цели своей

Он нас дурачил и смешил -
к себе вниманье приковал.
Он взглядом лампочки тушил
он вилки и ножи глотал!

Потом жонглировал огнем...
потом ходил на голове...
летел, казалось, день за днем...
прошел, казалось, целый век.

А мы боялись и сморгнуть,
чтоб ничего не пропустить.
Как он сумел нас обмануть,
заставив начисто забыть,

какой букет из свар и драк
мы здесь собрали, дураки!
Каких мы вешали собак
друг другу на воротники!

Какие пошлые слова!
Каких претензий глупый сор!
И каждый лез качать права
и говорил как прокурор!

И каждый был чертовски зол!
И каждый прав, конечно, был...
Но тут как раз циркач вошел -
и каждый в чем он прав - забыл!

А цирковой, а цирковой
игрался в мячик головой.

То под наперсток залезал,
то раздвигался до небес,
то возникал, то исчезал.
Вдруг улыбнулся и... исчез!

Ах, цирковой, ах цирковой!
Откуда взялся, кто такой?
И непонятно ни черта -
ведь дверь была-то заперта...

Может мне печалиться не надо,
Когда розы начинают цвесть,
Эти розы с молодого сада,
Некому теперь, их преподнесть.
Эх примарили суки, примарили,
Отобрали волюшку, мою,
Золотые кудри, поседели,
Знать, у края пропасти, стою.
Золотые кудри, поседели,
Знать, у края пропасти, стою.

В русской вышитой рубашке
Проезжает он селом.
У него сирень в кармашке,
А еще и на фуражке,
А еще и за стеклом.

И девчонка у колодца
Скромный делает кивок.
Журавель скрипит и гнется,
Вода льется на песок.

Парень плавно, осторожно
Развернулся у плетня.
- Разрешите, если можно,
Напоить у вас коня.

Та краснеет и смеется,
Наклонилась над ведром:
- Почему ж? Вода найдется,
С вас и денег не возьмем.

Где-то виделись, сдается?..-
А. вода опять же льется,
А. вода опять же льется,
Рассыпаясь серебром.

Весь - картина
Молодчина
От рубашки до сапог.
Он, уже садясь в кабину,
Вдруг берет под козырек.

На околице воротца
Открывает сивый дед,
А девчонка у колодца
Остается,
Смотрит вслед:
Обернется или нет?..

С Украины актрису, модель из Москвы
Все мужчины на острове очень любили.
Эти милые дамы не знали, увы,
Для чего их так вкусно и сытно кормили.
До сих пор вспоминают с большим аппетитом
С Украины актрису, модель из Москвы.

Каждый хочет туда от проблем убежать
И остаться живым, может даже здоровым.
Всем, кто так далеко я хочу пожелать:
Возвращайтесь, друзья, с Новым годом, герои!

Каждый хочет туда от проблем убежать
И остаться живым, может даже здоровым.
Всем, кто так далеко я хочу пожелать:
Возвращайтесь, друзья, с Новым годом, герои!

С Новым годом, друзья!

- Гей вы, други дорогие! Мчитесь сокола быстрей!
Не теряйте дни златые, их немного в жизни сей!

Ночь была тиха и ясна, ямщик тройку осадил!
С поцелуем жарким, страстным в сани любу посадил.

И тряхнув вожжами смело, тройке дружной он сказал:

- Гей вы, други дорогие! Мчитесь сокола быстрей!
Не теряйте дни златые, их немного в жизни сей!

Я не знаю, что случилось,
Видно, что-то не сложилось,
На меня в глубоком детстве
Уронили патефон.
Я немного заикаюсь
И слегка кошу глазами,
Но с тех пор в ушах всё громче
Звон, звон.

Припев:
Море, море, мир бездонный,
Мерный шелест
Волн прибрежных.

А потом я стал постарше,
На меня наехал трактор,
Поломал мне руки-ноги,
Продавил грудную клеть.
Я учиться не желаю,
И работать я не мастер.
Но с тех пор я стал лишь громче
Петь, петь.

Припев:
Мы поедем, мы помчимся
На оленях утром ранним
И отчаянно ворвёмся
Прямо в светлую зарю.

Когда солдатик лысенький во сне целует друга губы
Когда безродная дворняга взобраться хочет на бульдога
Когда в купаловскую ночь две пары ног торчат из стога
Когда седой профессор под дождем по лужам резво скачет
А зацелованная им девчонка над "пятеркой" плачет

Любовь зимой приходит в платье белом
Весной любовь приходит в платье голубом

Глядя в pубиновый сумpак,
Тонко смакуя питье,
Что нам за дело, как звали ее
И как называли ее!
Hо коль неведомой тайны
В пуpпуp не заключено,
Hе пpетвоpится вино никогда,
И в кpовь не вольется вино.

Встань, и пpотяни бокал, и
стань адептом на поpоге
тайн, и в матовом бокале
отpазятся боги; и бесстpастье -
слово не для вин, а
стpасть - не слово для веселья.
мастеp виногpада солнце pаствоpит во тьме.
Так pодится Вино.

Воскреси мне луну золотую,
Над жнивьем некрещеной Руси,
Половчанку, жену молодую,
Постарайся, дружок, воскресить.

Эх, кочевники, археологи,
Из веков глядит темнота,
Архи-гении, архи-олухи,
Что ж копаете, да не там?

Наши предки - история наша,
Из могил нам кричат:"Пособи!"
Кандалами гремит Кандалакша,
И острогами стонет Сибирь.

А где живу? Живу в своем я доме,
В простом своем особняке,
В простом своем особняке,
Стоит он на Москве-реке.

А что я ем? А ем я осетрину -
Простую русскую еду,
Простую русскую еду,
Ее ловлю в своем пруду.

А что я пью? Я пью коньяк и водку,
Простой коньяк "Наполеон",
Простой коньяк "Наполеон",
Мне из Парижа прислан он.

А кто жена? Жена - простая тетка.
Простая русская жена,
Простая русская жена:
Сестра английского посла.

А кто мой друг? Мой друг - простой Серега,
Простой советский генерал,
Простой советский генерал,
Мне на охоту танк давал.

А в чем я езжу? Езжу на машине,
В простых советских "жигулях",
В простых советских "жигулях":
Серега подарил на днях.

Я с детских лет кочевал по пустыням,
Рос я, как дикий сорняк.
Жил я в шатрах бедуин-бедуином,
Кушал моченый кизяк.
Но напало на нас иноземное воинство,
Застали врасплох на заре.
Мне отрубили мужское достоинство
И евнухом взяли в гарем.

Эти гады шахрезады,
Крепкогруды, крутозады,
Веселились до упаду
На изысканный манер.
А я, как лампа Алладдина,
Доставал халву и вина
И махал им опахалом,
Словно кондиционер.

Чтоб повысить их культуру,
Фирдоуси им читал,
Обучал их маникюру,
Ночью пяточки чесал.
Депиллировал им ноги
И интимные места.
Мне кричали: "Эй, убогий,
Сбацай танец живота!"

Ай, как паршиво!
Несправедливо!

Шах был крепкая порода,
От заката до восхода
Триста жен по два захода
Умудрялся полюбить,
А потом, винца затрескать
И ходить, кричать, что, дескать.
Он — сатрап, восточный деспот,
Взял привычку морду бить.

Жены спорили все время,
Кто любимая в гареме,
И мордашки друг у дружки
Расцарапывали в кровь.
Но для шаха всех милее,
Всех румяней и белее
Был его великий визирь:
Что поделаешь, любовь!

Говорил мне шах, бывало,
Накурившись анаши:
"Ты, Хасанка, славный малый,
Может, чо тебе пришить?"
Так года мои летели,
Жил я хуже ишака,
А мог бы петь, как Фаринели,
Играть в театре Виктюка.

Взял бы гитару,
Ушел бы в Сахару.

Вдруг восстали против шаха
Угнетенные феллахи,
Посылают шаха на фиг,
Объявляют шаху мат.
Нет для черни больше счастья —
Свергнуть древнюю династью,
На обломках самовластья
Написать: "Здесь был Ахмат".

Шах просек, что дело худо,
Взял сокровища, паскуда,
Сел на старого верблюда
И умчался в пять утра.
Жены — в крик, мол, овдовели!
Ах вы глупые гюзели,
Лето красное пропели,
А теперь плясать пора.

Я сейчас открыл агентство,
Поставляю жен-подруг.
Если вам нужна невеста,
У меня их триста штук.
Триста птичек ровным счетом,
Лучше не найти жены.
Если всех берете оптом,
Скидка сразу полцены.

О Боже, благодарствуй! Я в царствии твоем
Свое построил царство и ныне правлю в нем.
Хрупка моя обитель, заботы круглый год.
Я сам себе правитель. Я сам себе народ.

Согласно вечных правил - почет со всех сторон.
Я сам себя поздравил, когда взошел на трон.
Я все награды роздал, я все чины раздал.
Я сам все это создал, я сам это все создал.

Полыхает, на подвиг зовя,
Пионерское знамя.
Это юности нашей заря
Разгорается ярко над нами.
Кому знаменосцем не хочется стать?
До дальней планеты рукою достать?
Кому не охота пройтись по луне?
Не знаю, как вам, но не терпится мне!
Кому знаменосцем не хочется стать?
Для этого надо не только мечтать.
Учись и работай, участвуй в борьбе –
И красное знамя доверят тебе!

Нам он сразу приглянулся,
На свиданье намекнул:
Мне он нежно улыбнулся,
А подружке – подмигнул.

За Уралом соловей в лесу поёт:
На свиданье к черноглазому зовёт.

Соловей поёт о встрече –
Вместе с ним и мы поём.
На свиданье в этот вечер
Мы отправились втроём.

О любви ни слова парень не сказал,
О комбайнах нам инструкцию читал

Не влюбляется в нас парень – ну и пусть.
Зато технику мы знаем наизусть!

И с ним пиратский клад найдешь в подземных тайниках
Принцессу юную спасешь в альпийских ледниках
Она тебе подарит вальс на сказочном балу
И голый мальчик пустит в вас волшебную стрелу

Потом все гости убегут резвиться в лунный сад
Там ходит Бэтмен, Робин Гуд и сам Маркиз де Сад
Твоя принцесса весела, а ведьма и вампир
Забыв про старые дела - в обнимку пьют кефир

Пусть тени за окнами дышат
Они нас с тобой не услышат
Всегда сбываются мечты и много лет назад
Я был совсем таким как ты, мой маленький солдат

И свет звезды меня манил и солнца звонкий смех
Я папу с бабушкой любил, а маму больше всех
И провожая облака познать скорей хотел
Я вкус запретный табака и запах женских тел

Но в день, когда я стал большим, как в поле чучела
Принцесса превратилась в дым, а фея умерла
Пусть тени за окнами дышат
Они нас с тобой не услышат

Навстречу юности летит игрушечный фрегат
А он себе тихонько спит, мой маленький солдат
Его виденья в этот час прекрасней, чем цветы
А за окном танцуют вальс московские коты

Нет в лабухе ни капли прозы - он весь открыт и сердцем чист,
Не носит звание виртуоза, хотя он истинный артист.
Но мимо лабуха проходят все те, кому он друг и брат,
А следом в темном переходе рипит простуженный халат.

Подайте музыканту господа и он сыграет чтоб вы не скучали,
Подайте музыканту господа и он развеет все ваши печали.
Подайте музыканту господа и это вам когда-нибудь зачтется,
Подайте музыканту господа и счастье вам сквозь слезы улыбнется.

Играет лабух и не тужит, что люди денег не дают,
И как потеряные души в неверных сумерках бредут.
А лабух сейчас вам выдувает шальные звуки в саксофон,
Маэстро лабух не скучает и вторит саксу баритон.

Подайте музыканту господа и он сыграет чтоб вы не скучали,
Подайте музыканту господа и он развеет все ваши печали.
Подайте музыканту господа и это вам когда-нибудь зачтется,
Подайте музыканту господа и счастье вам сквозь слезы улыбнется.

Подайте музыканту господа и он сыграет чтоб вы не скучали,
Подайте музыканту господа и он развеет все ваши печали.
Подайте музыканту господа и это вам когда-нибудь зачтется,
Подайте музыканту господа и счастье вам сквозь слезы улыбнется.

Ты пойми мой друг художник, я ведь тоже не богат
У меня семь нот -не больше,-отвечает музыкант.
Я спою-а ты послушай, о любви и о друзьях.
Может я не самый лучший, но правда есть в моих словах.

Ведь у нас одна дорога, кто-то слеп, а кто-то зряч.
Кто от жизни взял не много, кто устанет от удач.
Звёзд на небе очень много, только всех не соберёшь
Верен будь своей дороге - подрастёшь, тогда поймёшь.

И простились лишь под утро, не грустив на посошок
Кто-то вечер помнит смутно и ничего понять не смог.
Лишь художник понял много и немного стал мудрей,
Он пошёл своей дорогой, музыкант пошёл своей.

Гуляют мальчики,
Все в пиджачках,
Нага-наганчики
У них в руках,
Рубашки белые —
Сплошной крахмал,
А жизнь горелая -
Сплошной обман !

Припев.

Буты-бутылочки
Кругом торчат,
Буты-бутылочки
Всем нам грозят
С судьбой в простеночек
Сыграть сейчас -
А завтра к стеночке
Поставят нас!

Припев.

Всей душою полюбила
Горняков почетный труд
Кто ей дорог, а кто милый -
Как семья родная тут!

Стала всем она землячкой,
Стала всем родной сестрой,
Стала знатною горнячкой,
Стал Донбасс ей край родной!

Уж по всей стране советской
Этой песню пропоют
Об откатчице донецкой,
Про ее достойный труд!

Корабли плывут под звездами,
Гордо высятся мосты:
Это все не богом создано,
Это сделал только ты!

Ты построил эти здания,
Ты направил русла рек,
Нет на свете выше звания,
Чем Рабочий Человек!

Ты, любя родную сторону,
Так решил на свете жить,
Чтоб людское счастье поровну
На планете разделить!
Никакие испытания
Не сломят тебя вовек,
Нет на свете выше звания,
Чем Рабочий Человек

В черте большого города
И зелено, и молодо,
И весело у нас.
Делами интересными,
Забавами чудесными
Наполнен каждый час.

Хоть город, но зелеными
Развесистыми кленами
Наш лагерь окружен.
Дома многоэтажные,
Огромные и важные
Глядят со всех сторон.

Ты играй, гормошка, звонче,
Звон, лети во все края!
Ты лети, мой голосочек,
Через горы и поля!

Долети до Казахстана,
Где мой миленький живет,
На целинные земельки
Мой уехал паренек.

На Двине мы с ним прощались,
Он уехал в Казахстан.
Мы надолго с ним расстались,
Ох, легко ли было нам...

Трактора подняли землю,
Широки стали поля
Золотистая пшеница
Налилась и зацвела.