Мишечкин сидел в шезлонге и пил пиво. Шезлонг был на даче, а пиво в большой глиняной кружке и неспроста. Если ты пьешь пиво из большой глиняной кружки, у тебя нет необходимости убеждать себя, что ты не алкоголик, сжимающий в потных руках вожделенную бутыль, ты просто сидишь и пьешь пиво, а жадные до сплетен соседские глаза не увидят в этом повод для ежевечернего осуждения.

Вот с таким хитрым подтекстом Мишечкин и бухал в это жаркое июльское утро. Удовольствие несколько портила только назойливая муха, описывающая стратегические круги над потной кружкой. На очередном вираже Мишечкин вяло махнул рукой и муха снова набрала отвечающую приличию высоту. Но намерения ее были прозрачны, а Мишечкин еще достаточно трезв, чтобы оба знали, вопрос лишь в принципах и терпении. Пиво достанется сильнейшему, закон джунглей. После сотого витка муха пошла на хитрость. Она села к Мишечкину на колено и начала короткими перебежками пробираться к животу. По складкам на авторитетном брюхе она за полчаса перебралась на грудь, там, как опытный вьетконговец, прорубилась к плечу и поползла по правой руке. Ситуация была критической. Но Мишечкин не даром смотрел в детстве фильмы про пирата Кутузова, и в самый драматический момент ловко шевельнул запястьем. Муха позорно ретировалась и вернулась на свою орбиту. Пива оставалось еще две трети, было за что побороться...